ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО «ВЗГЛЯДА».
Ирина и Владимир Щеплецовы.
2000 год

Ирина и Владимир, уже больше года ваша пара не принимает участие в турнирах. С чем это связано?
В. Щ. Перерыв в конкурсном танце был вынужденный, но очень радостный. У нас в семье огромное счастье: родился ребенок, сын.

Как скоро Вы планируете возобновить свои конкурсные выступления?
В. Щ. Мы, конечно, хотим с Ириной как можно скорее приступить к нашей танцевальной деятельности, потому что танцы для нас – это все в жизни. Если успеем подготовиться, то, может быть, будем танцевать на Кубке Мира в Москве 30 сентября 2000 года.

Костюм готов к Кубку Мира?
И. Щ. Еще нет, шьется. Мне еще хотелось бы похудеть к этому времени, чтобы окончательно приобрести форму и физическую и внешнюю. Это очень важно для танцора - хорошо выглядеть.

Рождение ребенка является важной ступенью в жизни каждой семьи. С рождением ребенка изменилось что-то для Вас в танце?
И. Щ. Я думаю, что многое изменилось. Наверное, это увидят и наши педагоги, и зрители, и окружающие. Рождение ребенка привнесло в мой танец еще больше чувства, еще больше любви, еще больше страсти. Бытует мнение, что женщина, после рождения ребенка, успокаивается. У меня почему-то, наоборот. Может быть из-за того, что был перерыв в танцах, у меня сейчас все чувства обострены.
В. Щ. Изменился смысл вообще нашего танцевания. Если до рождения ребенка мы занимались только собой, только своей танцевальной карьерой, любимым делом. Теперь мы с одной стороны сталкиваемся с определенными бытовыми трудностями, связанными с воспитанием ребенка, с другой стороны, мы знаем, ради чего мы танцуем. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы наш сын вырос и гордился нами.

Сколько лет Вы танцуете вместе?
И. Щ. Вместе мы танцуем 10 лет. В этом году отмечаем круглую дату. Из них 5 лет мы танцевали по любителям и 5 в профи.

А как танцевальная пара образовалась?
И. Щ. Случайно, со ВЗГЛЯДА. Мы увидели друг друга и...
В. Щ. Я расскажу предысторию, как танцевальная пара образовалась. Я с другом сидел на конкурсе в зале, где проходил большой турнир. Друг обратил мое внимание на великолепную партнершу, которая была в паре и принимала участие в турнире. Он сказал, что она ему очень нравится, и он намерен ее «отбить» у партнера и встать с ней в пару. Я увидел очаровательную блондинку со стрижкой, походка «сногсшибательная». Другу я ответил, что партнерша действительно очень интересная, а про себя решил, что я лучше промолчу, но буду действовать. Она мне настолько понравилась, что я не мог ее забыть, хотя не был с ней знаком. В то время я учился в институте Культуры вместе с Виталием Сазоновым, ныне руководителем ТСК «Сюрприз», и искал новую партнершу для танцев. Он мне сказал, что у него есть знакомая девушка, которая мне очень подойдет. Предложил встретиться и познакомиться. А я ведь в то время «запал» на партнершу, которую увидел на конкурсе. Но отказываться от помощи друга было неудобно, поэтому согласился на встречу в Лужниках, на турнире. Как же я был удивлен, когда Виталий познакомил меня именно с Ириной, с которой мне очень хотелось танцевать в паре. Такие совпадения так просто не бывают, думаю, что это судьба.

Ирина, а у Вас какие были ощущения в тот момент?
И. Щ. Такие же. Было такое впечатление, что именно этого партнера я давно искала. Это было что-то родное, близкое, что-то особенное. Мы очень хорошо чувствовали друг друга в танце.

В каких коллективах Вы занимались?
В. Щ. Ирина занималась в студии у Петра Чеботарева, а я у Людмилы и Станислава Поповых. Затем ситуация сложилась так, что Людмила и Станислав Поповы уехали в Америку. Мы с Ириной встали в пару и пришли вместе к Леониду Плетневу, у него в то время была небольшая студия. Тогда мы танцевали еще по любителям.

А европейскую программу Вы танцевали?
В. Щ. Да, танцевали. И это было очень интересно. Мы танцевали 10 танцев достаточно легко, у нас неплохо получалось. Когда мы поехали в первый раз на международный турнир в Италию, то танцевали St в финале. Потом мы приняли решение, что заканчиваем танцевать европейскую программу, и переходим только на ОДНУ латиноамериканскую программу. Танцевать обе программы было тяжело в финансовом плане, и кто помнит те времена, тот знает, что купить ткани, перья для европейской программы было негде.
И. Щ. А я всегда больше любила и ощущала латиноамериканские танцы, поэтому выбор был предопределен.

Часто можно слышать комментарий ведущего телевизионной версии турнира, что Ваша пара изменила свой имидж в ту или иную сторону. В чем заключаются эти изменения?
И. Щ. Мы очень эмоциональная пара. Нам близок любой контраст. На протяжении всей танцевальной карьеры мы ищем что-то свое, что-то новое. Нам необходима смена ощущений, эмоций, атмосферы.
В. Щ. Всем эмоциональным людям присуще менять имидж, менять себя кардинально в цвете, в пластике, в настроении, в состоянии, в костюме. Мне кажется, что любой танцор, особенно танцующий латиноамериканскую программу, должен этим качеством обладать.
И. Щ. Зритель любит видеть актеров в контрасте, разные эмоции, разные настроения. Актер интересен зрителю именно своим разнообразием. Мы своего рода тоже актеры.
В. Щ. Недаром актеры мечтают о разных ролях. Комедийный актер мечтает сыграть трагическую роль и наоборот. Нам тоже нравится быть постоянно разными. Тем более что мы сами являемся режиссерами своего танца, своего стиля.

Владимир, я заметила, что Ваш любимый цвет красный?
В. Щ. Да, я люблю красный цвет в одежде.
И. Щ. Я думаю, что Володя любит сильные тона в одежде из-за того, что у него волевой характер. Для него это состояние цвета важно.

Кто Вам создает костюмы? И. Щ. Долгое время мы сотрудничали с очень хорошим танцевальным модельером Михаилом Летовальцевым. Мы очень благодарны ему за создание костюмов для нашей пары. Со временем я перешла к самостоятельному моделированию и исполнению костюма. Мне интересно создавать костюм самой, это позволяет мне раскрыться в танце в полную силу. Свои ощущения, свои линии, особенности своей фигуры, свой характер в танце, настроение на данном отрезке жизни, свою пластику стараюсь передать и с помощью костюма тоже. Платье должно помогать танцору реализовать себя в танце.
В. Щ. Ирине присуща смена настроения, она непредсказуема. У нас могут быть уже готовы шикарные костюмы к очередному турниру, который должен состояться через два дня. Но ей вдруг захотелось танцевать совершенно в другом платье. За оставшиеся два дня она сделает себе новое платье, и ей лучше в этом процессе не мешать. Это такой же творческий процесс, как и создание образа в танце. Я помню первый Кубок Мира, который обычно проходит в Москве. К этому турниру у нас были сшиты очень красивые костюмы, хорошо украшенные. Мы вышли с Ириной на разминку, на мне была спортивная майка и брюки, а на Ирине легкое платье типа «сарафанчика». В этой одежде на разминке мы так хорошо себя почувствовали, что решили не переодеваться к конкурсу. Нам не хотелось быть в блестках в камнях, в мишуре. Нам показалось, что и в такой одежде мы сможем обратить на себя внимание публики. Тогда мы успешно танцевали в полуфинале такого крупного турнира. Я первый рискнул танцевать в таком вызывающем наряде, с открытыми плечами. Может быть, это кому-то показалось странным, но мы себя ощущали очень комфортно в тренировочной одежде. Ирина уже сказала, что сейчас она конкурсные платья шьет сама, но костюмы для секвея нам шьет Ирина Гагарина. У нее очень хороший вкус, она тонко чувствует характерный костюм, мы ей полностью доверяем. Все наши костюмы для секвея шила Ирина Гагарина.

Что для Вас значит успех? Насколько важно быть в танцах первым?
В. Щ. Очень важно в танцах быть первым. Мы стремимся к тому, чтобы стать первыми. Всю свою жизнь, здоровье, терпение, эмоции мы отдаем танцам. Любой спортсмен хочет быть первым. Мало танцоров, которые занимаются этим видом спорта и не думают о результате. Я не верю в то, что некоторые говорят, что им все равно, какое место они заняли на турнире. Мы мечтаем стать первыми, мы хотим стать первыми, но успех приходит сам по себе. Успех, на мой взгляд, это не обязательно быть первым. Успех - это когда к тебе на конкурсе подходят зрители и благодарят за хороший танец; успех - когда ты чувствуешь, что зрители на твой танец смотрят с удовольствием, происходит обмен энергией с залом; успех - когда ты сам получаешь удовольствие от собственного танца; и, самое главное, когда происходит контакт в паре, когда ты танцуешь и чувствуешь своего партнера, друг друга. Иногда бывает так, что после очередного танца выходишь с площадки, и становится плохо в прямом смысле этого слова. У нас было так в Германии на турнире. У нас не было ощущения конкурса, мы полностью вошли в состояние танца и выложились так, что на следующий танец вышли с трудом, настолько нам было плохо. Слишком большие энергетические затраты. Не всегда и не на всех конкурсах так бывает. После того турнира в Германии вышла статья в местной газете под названием: «Русские покорили холодные сердца немцев». Это тоже своего рода успех.

Сложно Вам выходить на турнир после вынужденного перерыва? Не боитесь, что Ваше место уже занято?
И. Щ. Да, это непросто. Но мы не боимся. В нашей паре очень сильно развито чувство «игрока». Нам нравится процесс борьбы, а сейчас, после перерыва, еще больше хочется включиться в эту борьбу, в то состояние азарта, которое появляется на турнире. Очень хочется вернуться в наш секвей «Кармен», за который мы получили второе место, но фактически выиграли его тогда
В. Щ. Я знаю, почему Ирине хочется вернуться в наш секвей. Вскоре после того турнира, на котором мы танцевали «Кармен», мы узнали, что у нас будет ребенок. Вероятно, в тот момент мы пережили сильные чувства не только на паркете, но и в жизни. Ирине хочется вернуться в то состояние счастья. Мы не можем себе простить, что за тот секвей получили второе место. Мы шли на турнир побеждать. Мы были на вершине счастья после доброжелательного отзыва публики. Мы шли на парад с чувством победителя, хотя еще до объявления результата знали, что заняли второе место. Сейчас мы выходим на турнир с такими же чувствами. Мы удвоим свой потенциал, у нас есть стимул бороться. Мы будем бороться.

В ваших программах по секвею присутствуют акробатические элементы. Это требует от танцора дополнительной подготовки?
В. Щ. И я, и Ирина до бальных танцев занимались другими видами спорта. Я - спортивной гимнастикой, Ирина - гимнастикой и конным спортом. Поэтому мы пришли в спортивные танцы с хорошей спортивной подготовкой. Некоторые акробатические элементы нам легче выполнить, чем другим танцевальным парам, но это не самоцель. Мы не стараемся специально за счет этих элементов выглядеть более эффектно. Нам присуще и хореография, и физическая подготовка, и пластика.
И. Щ. Иногда во время обычной тренировки Володя выполнит какой-то эффектный элемент, который очень органично списывается в схему, я прошу его также сделать на конкурсе, но он отказывается. Позволяет себе это только в программе по секвею. Мне кажется, что это смотрится выразительно.

Сколько программ по секвею Вы исполнили?
В. Щ. Мы танцевали три секвея. Все они были созданы разными хореографами. Первый - мы сделали полностью сами, нам он очень дорог. Создан он был достаточно быстро, что называется «пошел с легкой руки». При исполнении секвея испытываешь колоссальные нагрузки: как физические, так и эмоциональные. Пара, которая выходит на площадку одна, должна быть в прекрасной форме, ей необходимо создать спектакль, который зрителям должен быть интересен. Когда в конкурсном танце на паркет выходит 6 пар, у зрителей есть возможность наблюдать за той парой, которая ей интереснее. Кто-то может заметить или нет ошибки, допущенные парой при исполнении. В секвее так не получается. Первый секвей для нас был удачным. С ним мы заняли призовые места на открытом Чемпионате Франции, открытом Чемпионате Италии, на Чемпионате Мира в Германии. Через год мы снова оказались во Франции, и зрители спрашивали нас, покажем ли мы прошлогодний секвей. Нам было приятно, что помнят нас и наш маленький спектакль. Второй секвей мы решили, что нам сделает Питер Таусент (Peter Tausent)- потрясающий педагог, потрясающий танцовщик в прошлом. Музыку для него мы выбрали тоже испанскую, но получился он совсем иным - в стиле модерн. "Это был сложный вариант для секвея. Если классику воспринимают 90% людей, то модерн принимают не более 15%. Я не считаю, что мы не справились с модерном, просто мы его очень быстро сделали, мы не успели в нем прожить, как в первом секвее. Хотя результаты во втором секвее тоже были неплохие.
Самый достойный, на наш взгляд, получился у нас третий секвей. «Кармен»- эта та музыка, от которой все в восторге, все ее знают и любят, она никого не оставляет равнодушными. Мы долго искали музыку и вернулись к музыке «Кармен», когда почувствовали, что это наша музыка, что мы имеем право в области бальной хореографии в латиноамериканской программе ее исполнить, несмотря на то, что обычно ее исполняют на сцене театра. Хореографию на третий секвей нам ставил Владимир Колобов. Он долго искал для нас музыку. Для него, как для хореографа-постановщика, это тоже была большая ответственность - работать с такой музыкой. То, что мы справились с образом, мы поняли по реакции публики. Еще раз повторю, что мы не стали первыми на том конкурсе, но мы его выиграли. После конкурса мы не расстроились. На том конкурсе мы были счастливы.

Ваш любимый танец пасодобль?
В. Щ. Это клише, которое к нам пришили. Пасодобль, Испания. Да, мы хорошо чувствуем испанский характер. Нам нравится его танцевать. Но я не сказал бы, что остальные танцы латиноамериканской программы мы ставим на второй план. У нас часто меняются ощущения, в разные моменты жизни нравятся и разные танцы.
И. Щ. Пасодобль является особенным конкурсным танцем, его нельзя сопоставить с другими танцами. Он очень конкретный, очень определенный. Может быть, не очень многие пары танцуют этот танец действительно достойно. Вероятно, на фоне остальных пар, наш танец выглядит более эффектно. Нас очень часто приглашают с семинарами именно по пасодоблю. В конце лекции мы обычно говорим, что пасодобль нужно чувствовать. Можно, конечно, объяснить, как правильно поставить руки и ноги, но исполнить его без чувства невозможно.
В. Щ. Мне понравилось, как Ирина на последней лекции сказала: «Мы можем долго с вами учить, как работать спиной, руками, работать над характерными позициями. Можем даже съездить в Испанию, посмотреть, как там танцуют характерные танцы. Но вот перед вами роза. И вы чувствуете именно ее запах, и ни с чем его не спутаете. Точно также нужно чувствовать пасодобль. Сможете, тогда у вас получится танец». В последнее время у молодых талантливых танцоров наблюдается перекос в сторону спортивности в танцах. Мне это не очень нравится. Теряется ощущения артистизма в танце, не видно взаимодействия в паре, не видна роль мужчины и женщины в танце. Видна только огромная скорость исполнения элементов. Непонятно, кому интересны эти бесконечные вращения. Мы иногда спрашиваем пары, которые приходят к нам заниматься, что они ощущают во время танца. Они не могут ответить на простой, казалось бы, вопрос, потому что ничего не чувствуют во время танца. Это очень сложный момент в танцах.

Но Вы занимаетесь, в основном, с детскими парами. Может быть, они еще не доросли до чувства? Бальные танцы предназначены для взрослых людей.
В. Щ. Это очень интересная тема.
И. Щ. К нам приходит действительно много детей. Мало кто из детей подходит к танцу с чувством, в основном, со спортивными ощущениями борьбы, победы. Возможно, поэтому не у всех идет танец. Бывают дети, которые и в 9 лет чувствуют танец. Но это скорее исключение из правил.
В. Щ. Это наша задача педагогов - заниматься с детьми и воспитывать в них ощущение танца. Помочь раскрыть свои чувства и свой талант.

Свой коллектив, который был недавно создан, Вы назвали «Взгляд». Это название для Вас символично?
В. Щ. Да. Когда мы первый раз встретились и Ириной взглядом, то я был уверен, что буду с ней танцевать в паре, и что она станет моей женой. Так что «Взгляд» - это наш символ. Также «взгляд» немаловажен для любого танцора на паркете. Это его лицо, через взгляд танцоры передают энергию зрителям.

В Вашем коллективе занимаются пары, которые пришли именно к Вам, как педагогам?
И. Щ. В нашем коллективе немного пар. Мы с ними занимались давно индивидуально, поэтому они приняли решение перейти в наш коллектив.
В. Щ. В нашем коллективе занимаются и совсем маленькие дети, начинающие, и взрослые пары. У наших детей очень хорошие родители, мы их практически не видим. Родители нам доверяют, поэтому все вопросы мы решаем с танцорами. Это очень важно, что ребята растут самостоятельными и могут свои проблемы решить сами. В коллективе хорошая атмосфера, отсутствуют интриги.

Десять лет Вы танцуете в паре. Как Вы считаете, частые смены в танцевальных парах способствуют успеху?
В. Щ. Я считаю, что мне крупно повезло в жизни, что я встретил Ирину. Сейчас многие танцоры встают в пары по расчету в полном смысле этого слова, как партнеры, так и партнерши. И, как правило, к хорошему результату это не приводит. Может быть, на определенном этапе это играет свою роль. А что дальше? Дальше - тупик. На западе такой вариант уместен, там другая психология другой уровень жизни, другой менталитет. Танцоры встают в пары по контракту, для них это бизнес. А у нас в стране танцы - это любимое дело. Может быть, поэтому мы никак не можем добраться до самой вершины? Я не представляю себе, как можно любимым делом заниматься с нелюбимым человеком. На мой взгляд, это ад, и, может быть, стоит преклоняться перед теми парами, которые танцуют друг с другом по расчету.
И. Щ. В лидирующих парах мира часто происходят интересные смены партнеров. Каждый раз получается что-то новое и интересное, но, как правило, не надолго. Я могу этих партнеров только пожалеть, что им никак не удается найти свою половину в жизни. Хочется пожелать, чтобы все были счастливей в жизни и в танце.